Цель обзора: Обобщить известные нам литературные данные, касающиеся определения понятия «психосоматическое расстройство», распространения, патогенеза, классификации, диагностики и лечения данного типа расстройств у детей.
Основные положения: Среди детского населения широко распространены психосоматические расстройства. На сегодняшний день нет единого мнения касающиеся определения понятия «психосоматическое расстройство», его классификации, единого подхода к диагностике и лечению. Патогенез сложен. Клиника малоструктуирована и отличается не соответствием жалоб объективным данным. ПСР могут быть как соматическим проявлением невротических расстройств и психических заболеваний, конверсионных расстройств,так и невротическим сопровождением заболеваний не психотического уровня. Терапия данного типа расстройств требует комплексного подхода со стороны педиатров, психиатров и психотерапевтов. Большое значение для терапии и профилактики имеют осознание ребенком собственного «я» в рамках клинической картины собственного заболевания, социальные и микросоциальные факторы
Психосоматические расстройства (ПСР) у детей вызывают дискуссии ученых в вопросах диагностики и классификации данных заболеваний. Единого мнения исследователей в разных медицинских школах нет, в литературе приводятся разные подходы к данной проблеме[1-7]. Понятие психосоматического расстройства объединяет различные клинические симптомы, существует множество его определений. Лучшее, на наш взгляд, определение ПСР было дано В.Д. Тополянским (1986): «функциональные расстройства внутренних органов представляют собой клиническое отражение общей психовегетативной неустойчивости индивида» [8].
В 1996 году Б. Любан-Плоцца с соавторами (1996) среди ПСР выделили психосоматические реакции и психосоматические заболевания. К психосоматическим реакциям были отнесены реакции, возникающие при воздействии стресса, которые проявлялись головокружением, тахикардией и отсутствием аппетита. К этой же группе расстройств относят психическую астению, спровоцированную соматическим состоянием и больничным режимом [7]. Клиническая картина последней проявляется повышенной утомляемостью, дневной сонливостью, адинамией, аффективной лабильностью, раздражительностью, вспыльчивостью, гиперестезией, ослаблением внимания и памяти, головной болью, шумом в ушах, вегетативными проявлениями [2].
В эту же группу заболевания Б. Любан-Плоцца (1996) включил конверсионные симптомы, органные неврозы, соматоформные расстройства, которые описаны в МКБ-Х в разделах «поведенческие синдромы, связанные с физиологическими нарушениями и физическими факторами» (разделы F5) и «соматоформные расстройства» (F45) [9].
Современная концепция ВОЗ учитывает соматопсихосоциальные взаимодействия при возникновении, течении и лечении заболеваний. Данной концепции специалисты придерживались при составлении МКБ-Х [9,10]. Представления об этом виде взаимодействий лежат в основе психосоматической медицины. Однако, по мнению Ю.Ф.Антропова (2002) существующая классификация не раскрывает сущность патогенеза ПСР, следовательно, ведет к неадекватной терапии. При классификации ПСР на основе МКБ–Х выделяют для шифровки кластеры F43 (рубрики F43.20- F43.22), F45, F50. Кластер F54, предназначен для диагностики соматических заболеваний, связанных с эмоциональными нарушениями. К ранним возрастным функциональным психическим расстройствам относятся: тикозные (F95), неорганический энурез (F98.0), неорганический энкопрез (F98.1), заикание (F98.5) [4].
Ю.Ф.Антропов (2002) считает, что все психосоматические расстройства у детей протекают на фоне аффективных депрессивных расстройств. Он выделяет психосоматические реакции, психосоматические состояния, чаще наблюдаемые в школьном и подростковом возрасте, психосоматические заболевания, в среднем и старшем подростковом периодах. Антропов Ю.Ф. в 2002 году предложил новую классификацию ПСР у детей [4], в которой ПСР раличались: 1) по своей локализации - на основе анатомо-функционального принципа; 2) по качественным и количественным особенностям патологических проявлений - психосоматические реакции, состояния, заболевания; 3) по распространенности - условно моносистемные и полисистемные психосоматические (функциональные) расстройства (так как при этом поражается не только соматическая, но и психическая сфера); 4) по степени клинической выраженности депрессивных проявлений – субдепрессия, скрытая депрессия, средневыраженная депрессия (дистимии, дисфории) и выраженная депрессия; 5) по генезу депрессивных нарушений – эндогенная, психогенная и резидуально-органическая депрессия; 6) по качественным особенностям (синдромальной структуре), лежащим в основе психосомаических и сопутствующих им аффективных (депрессивных) расстройств - астеническая, тревожная, тоскливая, смешанная.
Сведений о распространении психосоматических заболеваний в детской популяции крайне мало, есть мнение, что они имеют более широкое распространение, чем принято считать. В исследованиях С.Р.Болдырева (цит. по Исаеву Д.Н.2000), проведенных на 403 детей в условиях стационара, 80,9% больных обнаруживали нервно-психические расстройства, 40% психогений либо были причиной заболеваний, либо утяжеляли их течение. По сведениям из того же источника 2/5 всех обратившихся к педиатру детей страдают ПСР[1-5].
Из литературы известно, что тяжелые стрессовые воздействия сопровождаются подавлением иммунокомпетентной системы, а стабилизация психического состояния приводит к позитивным сдвигам в ней [5,11].
Соматические расстройства возникают на депрессивном фоне, нередко сами депрессии имеют маску соматических расстройств, это так называемые маскированные депрессии. Больные соматизированными депрессиями, по данным ВОЗ, составляют от 22 до 33% взрослых соматических больных, только у 10-55% из этих больных устанавливается правильный диагноз, 13% из них получают антидепрессанты. Из 10-ти ведущих причин инвалидности депрессия к 2020 году займет второе место в мире после ишемической болезни сердца [11].
В общемедицинской практике соматизированные депрессии у взрослых и детей чаще диагностируются как «астеноневротические состояния», «вегетососудистые» или «нейроциркуляторные дистонии», «диэнцифальный синдром». По мнению А.Б.Смулевич (2001) для этого есть ряд причин: лимит времени, отведенный врачу общемедицинской практики на обследование больного; предубежденность пациента (а нередко самого врача) против констатации психического расстройства; недостаточная осведомленность самого врача о клинике и диагностике депрессии [11].
Специальное анкетирование врачей-интернистов в крупных городах Сибири в 1999 году показало, что в 25%-75% они оценивают проблему депрессии как « важную» или « очень важную». В то же время известно, что при многих заболеваниях депрессия выступает как продрома тяжелой органической патологии или патологии внутренних органов. А.Л. Сыркин (1997) предупреждал об опасности гипердиагностики соматизированной («маскированной») депрессии. По мнению Ю.А. Александровского (2002) [2] право принимать во внимание расстройства нервно-психической сферы у ребенка или не принимать, остается за врачом, от профессиональной подготовки которого зависит тактика ведения больного. Как переоценка, так и недооценка такого фактора окажет непосредственное влияние на течение и исход заболевания. По мнению многих авторов этого поможет избежать только комплексный подход в диагностике заболевания и лечении каждого пациента, независимо от профиля болезни, так как психическая составляющая любого заболевания, если не проявила себя в начале процесса лечения, обязательно проявится на последующих этапах [3-5, 12,13].
В нашей стране и за рубежом имеются данные сведения по эффективному применению психотерапии в различных областях медицины (кардиохирургии, лечении заболеваний желудочно-кишечного тракта, ревматоидного артрита, бронхиальной астмы, ишемической болезни сердца, постинфарктного состояния, гипертонической болезни, эндокринных заболеваний, ожирения, диабета, онкологических и гематологических заболеваний и и др.) [1-3, 7,8,14-16].
Г. Селье еще в 1936 году (цит. по Д.Н. Исаеву 2000) дал определение эмоционального стресса. «Эмоциональный стресс определяют как состояние ярко выраженного психоэмоционального переживания человеком конфликтных ситуаций, которые остро или длительно ограничивают удовлетворение его социальных или биологических потребностей, приводящих к напряжению неспецифических адаптационных механизмов организма (неспецифическая реакция адаптации)». Биологическое значение стресса заключается в процессе мобилизации защитных систем организма, другими словами именно стресс является начальным этапом управления приспособительным процессом [5,8,6,11].
Когнитивная составляющая стресса включает в себя феномен осознания, возникающий при сравнении между требованиями предъявляемыми, к личности, и ее способностями справиться с этими требованиями. Отсутствие баланса в этом механизме вызывает возникновение стресса и ответную реакцию на него [5,6,11].
Первым на стресс реагирует тело, его внутренние органы и системы, осознание стрессовой ситуации приходит позднее. Эмоциональные стрессы по своему характеру, как правило, социальны. К действию экстремальных и повреждающих факторов наиболее чувствителен эмоциональный аппарат, который первым включается в стрессовую реакцию. Это связано с вовлечением эмоций в архитектонику целенаправленного поведенческого акта и именно в аппарат акцепторов результата действия. Вследствие этого, активируются вегетативные функциональные системы и их специфическое эндокринное обеспечение, регулирующее поведенческие реакции [7].
Эмоциональная память запускает в действие первичный психосоматический ответ на похожую ситуацию, вызвавшую когда-то длительный стресс. Так как возникающие при различных соматических заболеваниях тревожные состояния включают, как правило, компонент депрессии, они могут осложнять и затягивать физическое расстройство, а также приобретать характер стресса, который вызывает вторичные сомато-вегетативные реакции. Последние утяжеляют течение основного заболевания, в итоге возникает кольцевая патогенетическая зависимость: соматическое заболевание –> соматогенное тревожно-депрессивное состояние -> вторичные соматовегетативные расстройства –> утяжеление соматического состояния [5,6,7,10].
Наиболее важную роль в механизме развития эмоционального стресса имеют первичные расстройства в вентромедиальном отделе гипоталамуса, базально–латеральной области, миндалинах, перегородке головного мозга и ретикулярной формации. Именно рассогласование деятельности в этих структурах приводит к изменению нормального функционирования сердечно-сосудистой системы, желудочно-кишечного тракта, свертывающей системы крови, к расстройству функций иммунной системы. Таким образом, стресс может служить патогенетической основой развития как невротических расстройств, так и сердечно-сосудистых, эндокринных и других заболеваний. Это подтверждается многочисленными исследованиями в нашей стране и за рубежом [11].
Для ребенка характерна эмоциональность. Он очень живо откликается на негативные и позитивные изменения в его окружении. Его переживания помогают ему быстро приспосабливаться к окружающей жизни [16].
Чувства могут играть как позитивную, так и отрицательную роль, приводя к невротическим или соматическим расстройствам. Это становится возможным при сильно выраженных эмоциях (состояние аффекта), достигающих такой степени, что они становятся причиной стресса. Любой из висцеральных компонентов эмоций и любая комбинация этих компонентов могут стать единственным проявлением этих эмоций [5,17].
При неоднократном повторении или большей продолжительности аффективной реакции в связи с затянувшимися жизненными трудностями эмоциональное возбуждение может принять застойную стационарную форму. В этих случаях даже нормализация ситуации не снимает застойное эмоциональное возбуждение. Более того, оно продолжает активизировать центральные образования вегетативной нервной системы, а через них расстраивает деятельность внутренних органов и систем. Если в организме имеются «слабые звенья», то именно они становятся основными в формировании заболевания. Невротические симптомы регрессируют при возникновении телесных расстройств, но нередко возникают вновь в случае выздоровления [17].
В основе развития психосоматического заболевания при длительном стрессе находится продолжительное влияние гормонов, участвующих в формировании стресс-реакций, вызывающих нарушения в обмене липидов, углеводов, электролитов [5].
Подавление же эмоций в целом (точнее предупреждение еще не успевшей развиться эмоции) возможно только в самом начале регистрируемого корой эмоционального разряда в гипоталамической области. Задержка целостной психовегетативной реакции со всеми ее компонентами встречается лишь при исключительном развитии воли и самообладания, осуществляемых посредством ряда процессов лобной коры головного мозга [5,8,11].
В психотерапевтической работе с детьми уделяется большое внимание возрастным особенностям клиентов, уровню их психического развития, эмоциональным и личностным особенностям. Наряду с индивидуальной работой, большое внимание уделяется семейной терапии. Именно семья является определяющим фактором успешного развития ребенка. Чем раньше проведена необходимая психологическая коррекция и медикаментозная терапия, тем больше вероятность снижения риска возникновения психосоматических расстройств у взрослой личности, ее социальной дезадаптации [11,18-23] .
Специалисты всего мира испытывают трудности в психотерапевтической коррекции ПСР у детей, поскольку нужно оценивать возрастные особенности ребенка и психосоциальные факторы его окружения [11,17-31]. Детская психотерапия, по мнению многих авторов, сложный творческий процесс в системе оказания общей медицинской помощи ребенку, включающий в себя работу со многими системами и подсистемами взрослых родительских отношений с одной стороны и детских с другой. Стиль, характер терапии требует от врача колоссального напряжения и усилий [5,6,30,32,33].
Д.Н. Исаев указывает на чрезвычайную сложность патогенеза психосоматических расстройств [5,8]. В патогенезе психосоматических расстройств он выделяет следующие факторы: неспецифическую наследственность и врожденную отягощенность соматическими нарушениями и дефектами; наследственную предрасположенность к психосоматическим расстройствам; нейродинамические сдвиги (нарушениями в ЦНС); личностные особенности; психическое и физическое состояние во время действия психотравмирующих событий; фон неблагоприятных семейных и других социальных факторов; особенности психотравмирующих событий; нахождение в кризисном возрастном периоде [5,10,16].
Перечисленные факторы делают ребенка уязвимым к психоэмоциональным стрессам, ослабляют психологическую и биологическую защиту, способствуют возникновению или утяжелению соматических расстройств [5,34].
Неспецифическая наследственность и врожденная отягощенность соматическими нарушениями могут вызваться хромосомными аберрациями, возникшими под воздействиями неблагоприятных факторов или хронического стресса [10]. Наследственное предрасположение к психосоматическим расстройствам обнаружено у больных с различными соматическими расстройствами. Наследственная предрасположенность обнаруживается у 22,7%-62,5% детей с артериальной гипертензией. В семейном анамнезе у 65,5%-85% детей с бронхиальной астмой встречаются аллергические заболевания. Высока роль наследственности при нейродермите – 66%, при экземе – 61%. Известна наследственная предрасположенность при других соматических расстройствах: язвенном колите, язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки, ревматоидном артрите, тиреотоксикозе и других заболеваниях. Высокая тревожность, так же передается по наследству; доказательством участия генетических факторов служат генеология больных и исследования близнецов с данным типом расстройств нервно-психической сферы [5,10,34].
Lesch (цит. по В.М.Астапову 2001) с группой сотрудников установил, что нейротизм связан с генной регуляцией транспортировки серотонина, подтвердив генную основу личностной тревоги на молекулярном уровне. Доминатный ген 11 хромосомы дает предрасположенность к депрессивным расстройствам [23].
Нейродинамические сдвиги могут быть первичными, возникшими в результате повреждения структур ЦНС, или вторичными - при функциональных расстройствах ЦНС. Эти сдвиги могут быть так же следствием усиливающихся или болезненно изменившихся сигналов от внутренних органов и систем. Причиной подобных нейродинамических сдвигов становится стресс [5].
Последователи Г.Селье, основоположника поведенческой терапии, определили, что причиной возникновения воспитанной неуверенности является не доминирование левого полушария головного мозга, как считалось ранее, а нарушения функционирования правого полушария головного мозга в силу многих причин [5,7]. Подобные нарушения зарегистрированы на фоновой ЭЭГ у больных депрессиями [11]. Как известно под маской соматического заболевания нередко скрываются депрессивные расстройства, так называемые «маскированные» депрессии, или сама депрессия возникает на фоне соматического расстройства или является его фоном.
В.К. Бочкарева и С.В. Панюшкина (2000) (цит. по Ю.А. Александровскому 2002 г) выявили корреляцию электрофизиологических особенностей и типов депрессии, ее синдромов и степеней тяжести. У больных с преобладанием тоскливого аффекта в клинической картине на ЭЭГ регистрируются признаки повышения тонуса парасимпатической нервной системы (более высокий, чем в норме индекс a-ритма), что свидетельствует о преобладании серотониновой системы. При тревожной депрессии и дистимии регистрируются признаки повышения симпатического тонуса нервной системы, то есть имеет место дефицит серотонина (в большей степени) и норадреналина, их дисбаланс при взаимодействии. При апатическом варианте депрессии тип ЭЭГ близок к норме, его интенсивность ослаблена [2,5,11].
Значению личностных характеристик в патогенезе психосоматических расстройств, всегда уделялось особое внимание. На заре психосоматической медицины делались попытки связать вместе соматические заболевания и психологические характеристики больного. В монографии Гаваа Лувсана (1990) при описании постоянных классических меридианов среди основных симптомов и патологических состояний наряду с описанием нарушений функций различных органов и систем содержатся указания на «нервно-психические расстройства» [35].
В монографии Д.Н. Исаева «Психосоматические расстройства у детей» (2005) описания личностных расстройств наиболее часто встречающихся при ПСР. Среди них были замкнутость, тревожность, повышенная чувствительность к внешним раздражителям, склонность к пессимизму и разочарованиям, невысокий интеллект с высоким уровнем притязаний. Кроме того, особо были выделены - осознание субъектом стрессовой ситуации и умение приспособиться к ней [5].
С личностными особенностями ребенка связаны его психическое и физическое состояния, возникающие в момент действия психотравмирующей ситуации. Устойчивость ребенка, к переживаемым событиям, зависит от его эмоционального фона, в котором он находится. Развитию заболевания предшествуют состояния «отказа», «ухода», «безнадежность», «беспомощность» [5,33,36-38]. Активность, альтруизм и физическая деятельность повышают устойчивость к стрессам. [Engel G .U., Schmale A.H., 1967, цит. по Д.Н. Исаеву 2000].
Имеет значимость фон неблагоприятных семейных и других микросоциальных факторов. Состояние здоровья ребенка, по мнению многих авторов, зависит от состояния здоровья его матери[5,7,11,39]. Причиной эмоциональной депривации ребенка может быть депрессия его матери, приводящая к отходу матери от своего ребенка и оставлению его без своей заботы. Матери, страдающие депрессивными расстройствами, отмечают снижение качества выполняемых ими воспитательных функций [5,11,37,38,40,-43]. Это вызывает фрустрацию (разочарование) у ребенка, поддерживаемую особым стилем воспитания (авторитаризм, игнорирование нужд ребенка, одновременно гиперопека, двойственность и импульсивность поведения), создающие у ребенка состояние скрытого сиротства. Ролло Мей (2001), связывает психосоматические расстройства с системами воспитания в детстве, вернее их нарушениями. Булимию он связывает с проявлением у матерей гиперопеки детей, а противоположное ей сотояние - нервную анорексию, напротив, с недостатком внимания [44].
Саул (цит. по Ролло Мей ) связывал некоторые заболевания с определенными чертами характера: гипертонию – с чрезмерной зависимостью, эпилепсию с подавлением враждебности по отношению к матери, бронхиальную астму – с неуверенностью, язву желудка и двенадцати перстной кишки – с честолюбием и потребностью доминировать.
В последнее время в зарубежных изданиях все больше появляется работ, в которых заболеваемость связывают с социальной незащищенностью населения. Есть сведения о том, что внутри однородной социальной группы населения в силу вступают другие факторы [35].
По данным T. Norland, A.Dahlin (цит. по Д.Н.Исаеву 2000) здоровье женщины полностью зависит от жизненных событий и социальной поддержки. Больше всего подвержены соматическим расстройствам незамужние женщины. Многократно перенесенные трудные ситуации в семье и вне ее неблагоприятно сказываются на психологическом и физическом состоянии ребенка [5].
T.H. Holmes, R.H. Rahe (цит. по Д.Н.Исаеву 2000) создали теорию жизненных событий, в которой попытались оценить происходящие в жизни ребенка события по составленной ими шкале. Они указали на то, что в течение одного года человек в среднем переживает около 150 заметных для него событий и жизненных изменений. Если число этих событий увеличивается в два раза, то вероятность заболевания составляет до 80% [5].
У ребенка любые негативные изменения в личной жизни родителей увеличивают риск заболевания, и порою только болезненные проявления могут быть выражением семейной дисгармонии. Любые негативные изменения во внутрисемейных отношениях не только делают ребенка уязвимым к стрессовым воздействиям, но и тормозят развитие его индивидуальности [5,11,42,43].
Винникот Д.В. (1994) в книге «Разговор с родителями» указывал, что большое значение имеет «отношение матерей к происходящему…, родителей надо обучать воспитанию детей в строго контролируемой обстановке, так как скорость развития и изменений детей зависят не только от них, но и от их матери» [39].
У детей с депрессией на фоне семейных проблем, прежде соматических и психоневрологических расстройств, возникают чувства недоверия, неуверенности в себе, безысходности, ненужности. Установлена связь между типом семьи и характером психосоматических проявлений у матери и ребенка: тревожные расстройства в иерархических семьях, соматоформные – в коалиционных, аффективные - в эмоционально разобщенных [5,11].
По литературным сведениям соматические жалобы, различные по длительности и выраженности (реакции или состояния), у детей могут являться эквивалентами патологического аффекта (реакции на стресс), которые всегда сопровождают эмоциональные реакции как в норме (физиологический аффект), так и при патологии (патологический аффект). Другими словами соматические жалобы относятся к коморбидным (связанным) психогенным расстройствам. По данным исследования Н.А.Лобиковой (1973, цит. по Ковалеву В.В.1995), Д.Н. Исаева(2000), Ю.Ф.Антропова (2003) в развитии вегетативных дисфункций основная роль принадлежит длительным психотравмирующим ситуациям на фоне наличия в анамнезе невропатических состояний и церебрально-органической недостаточности. Актуальными для развития неврозов с психосоматическими расстройствами у детей являются конфликты в семье, неправильное воспитание, завышенные требования к возможностям ребенка со стороны родителей [3,5,6].
Психосоматический подход в медицине объединяет в единый процесс реакцию организма на стресс в психологическом и соматических планах. По определению ВОЗ, основной вариант психосоматических расстройств - это психофизическое сопровождение эмоций, то есть происхождение большинства функциональных соматических нарушений так или иначе связано с аффективной патологией. Соответственно в число психосоматических нарушений, в той или иной мере оформленных, входят вегетативные функциональные расстройства [4].
От умения индивида приспосабливаться к требованиям окружающей среды, ее агрессивному воздействию, зависит длительность восприятия фактора как психотравмирующего, невыносимого, приводящего к истощению симпатоадреналовой системы и включения гормонального уровня ответа на стресс [5,11,23,43].
Соматоформные расстройства тесно связаны с психотравмирующей ситуацией и возникают как реакция организма на стресс. В своей основе эти заболевания имеют аффективные нарушения и нарушения инстинктивной сферы. Клиника психосоматических расстройств у детей отличается от клинической картины у взрослых [5,11].
Клиника ПСР, таким образом, тесно связана с клиникой неврозов. В этой связи западногерманские исследователи выделяют две группы неврозов у детей с преимущественно психической симптоматикой и с преимущественно соматической симптоматикой (G. Nissen, P. Strunk 1989, цит по В.В. Ковалеву 1995) [6].
К психогенным заболеваниям (психогениям) в современной психиатрии относят группу болезненных состояний, причинно связанных с действием психотравмирующих ситуаций, то есть таких, при которых психическая травма определяет не только возникновение, но так же симптоматику и течение заболевания (Сухарева Г.Е.1959, цит. по В.В.Ковалеву1995) [6].
Вопросы систематики психогенных заболеваний и ПСР в целом и группировки их отдельных разработаны недостаточно и решаются по-разному, что связано с отсутствием единых принципов подхода к критериям их систематики. Создание систематики психогенных заболеваний в детском возрасте сопряжено с трудностями ввиду рудиментарности и большой изменчивости их проявлений у детей [4,6].
В клинической психиатрии наиболее устойчиво сохраняется клинико-описательные классификации психогений, использующие синдромальный принцип. У взрослых психогении традиционно подразделяют на 2 основные группы: реактивные состояния и неврозы. Термином “реактивные состояния “ в основном обозначают реактивные психозы: аффективно-шоковые, истерические, реактивный параноид и реактивную депрессию.
Термином «неврозы» принято называть непсихотические формы психогений. До настоящего времени понятие невроза не является строго определенным, общепринятое определение отсутствует. В детском возрасте реактивное состояние может проявляться психотическими, невротическим расстройствами и ПСР. Граница между неврозами в собственном смысле слова и невротическими формами реактивных состояний еще более условна [2,3,5,7,11].
По данным В.В. Ковалева (1998) собственно патогенезу большей части психогенных заболеваний, за исключением аффективно-шоковых реакций и реактивных состояний, возникающих по механизму «короткого замыкания» предшествует этап психогенеза, во время которого происходит переработка личностью психотравмирующих переживаний. Этап психогенеза начинается с возникновения комплекса психотравмирующих переживаний, заряженных более или менее интенсивным отрицательным аффектом (страх, тревога, чувство неуверенности, аффективное напряжение).Личность отвечает на это образованием психологических компенсаторных механизмов, так как «уход» от психотравмирующих переживаний, подавление их различными видами деятельности, переключение – это есть прямое сопротивление психотравмирующей ситуации [6].
Ю.Ф. Антропова (2000) у всех больных с психовегетативными (психосоматическими) нарушениями выявляет депрессивные расстройства невротического уровня, которые проявляются незначительно выраженной подавленностью настроения с аффектом тоски (скука, уныние, грусть, печаль), астеническими проявлениями (усталость, вялость, утомляемость, раздражительность, настроенность на конфликт, гиперстезия) и тревожностью (внутреннее беспокойство, напряжение тревога, страхи, нередко навязчивые) [4].
По данным L. Wood (2001), для детей характерны жалобы на боли в животе, головную боль, боль в руках и ногах, спине, тревога о своем здоровье, затрудненное дыхание. В отличие от органических симптомов, эти симптомы интенсивные, не соответствуют клиническим проявлениям, недостаточно связаны с частями тела, они имеют свойство мигрировать. Симптомы органической природы должны быть стойкими и неуправляемыми [45].L.Wood отмечал, что для девочек характерны вегетативные проявлениям психосоматических расстройств, а для мальчиков - затягивание хронических заболеваний [45].
Изучение психосоматических расстройств с самого начала проводилось и проводится на основе локализационного принципа, предложенного E. Dupre (1925), что отражено в достаточно распространенном определении этих расстройств как психогенно обусловленных нарушений определенных функций органов и систем. Этот принцип соблюдается и при изучении скрытых, соматизированных депрессий, которым со стороны психиатров уделяется больше внимания, чем психосоматическим расстройствам.
В 1943 году Alexander с целью дифференциальной диагностики психосоматических расстройств разработал критерии [1]. Для психосоматических реакций характерна заинтересованность органов, контролируемых автономной нервной системой, при этом возникновение соматической симптоматики не редуцирует страх, возникшие симптомы не имеют символического значения, а поражение органов может представлять опасность для жизни.
Конверсионные реакции затрагивают части тела, управляемые нервной системой произвольно, при этом возникшая симптоматика редуцирует (связывает) страх, симптомы имеют символическое значение и отражают имеющийся конфликт, при этом нет повреждения органов.
По мнению многих авторов психотерапия, если ставить перед ней реальные цели, оказывается полезной при различных психосоматических расстройствах .
Задачи, стоящие перед психотерапией в соматическом стационаре: поддержка общесоматического лечения; психологическая поддержка пациента; помощь в достижении комплаенса; терапия психических расстройств, при необходимости кризисное вмешательство; контроль над симптоматикой; профилактика; помощь в достижении психологической адаптации; помощь в социальной реабилитации; реабилитация.
Х. Ремшмидт (2001) пришел к выводу о том, что центральное место в детской психотерапии занимает работа с родителями в 85% - это беседы, консультации, поддерживающе-структуирующая помощь) [10]. В стационаре предпочтение отдается групповым методам работы, ориентированным на личность больного.
По результатам работы Марбутской университетской клиники детской и подростковой психиатрии почти в 90% случаев больным, получавшим стационарное лечение, проводилась психотерапия, в основном ориентированная на одного пациента, как в групповой, так и в индивидуальной терапии. Примерно в 85% случаев к лечению детей с ПСР привлекались родители [10].
Т.Г. Горячева, А.С. Султанова (2000) провели исследование у детей с психосоматическими заболеваниями, которое выявило функциональную недостаточность диэнцефальных образований мозга, а также нарушения их связи с корковыми отделами. Характерно наличие признаков нарушения межполушарного взаимодействия, запаздывания функционального дозревания лобных долей мозга. Они высказывают предположение о том, что эти функции связаны с инертностью психических процессов, астенизацией, нарушением восприятия собственного тела, саморегуляции и возникновением алекситимии. Поэтому, по их мнению, именно нейропсихологическая коррекция должна явиться необходимым элементом работы с детьми [14].
В литературе все чаще появляются работы об эффективности использования гипноза при лечении целого рада заболеваний. Хотя в классификации методов психотерапевтического воздействия трансовые техники относят к числу вспомогательных методов терапии, их хорошо использовать на начальных этапах работы с целью обучения человека контролю над собой, дать доступ к открытию своего резерва [5,11].
А.Фрейд (1999) в книге «Психология «Я» пишет, что трансы мешают эффективному анализу, насильственное внедрение частей «ОНО» (или бессознательного) в структуру «Я» возможно только во время действия гипнотерапевта, затем наблюдается отвержение внедренной части и симптом возвращается. Метод свободных ассоциаций отчасти решает эту проблему, но появляются другие [34].
Традиции, уклады семьи, сказки, былины народностей передают веками собранный опыт эффективных моделей поведения. В работе с семьями это необходимо учитывать.
Семейная терапия - это регулирование отношений между членами семьи. Главное - в осознании каждым членом семьи движущих сил процессов, о которых не говорят открыто. Каждый взрослый член семьи за эталон внутрисемейных отношений берет отношения и распределения ролей в своей родительской семье, образец моделей поведения принятый в ней, ожидая от супруга того же. Новая семья - это всегда объединение двух типов семей и компромисс между ними [39].
Сказки, детские стихи, песни помогают в простой форме донести до ребенка необходимую информацию, сформировать его нравственную позицию, дать необходимые навыки и модели поведения. Этому способствуют семейные чтения, обсуждение прочитанного, просмотренного того, что оказало впечатление в течение дня, недели. Западный исследователь W. M. Schuepbch с соавторами (2001) отметил важность составления первичного плана терапии больного с первой встречи для успешного лечения в целом [10].
По мнению Захарова А.И. (1998) и других авторов для детей основными психотерапевтическими методами являются терапия через игру (игровая) и арт-терапия (через рисование, то есть видоизмененный метод свободных ассоциаций по А.Фрейд 1999) так как у ребенка нет еще «супер-Я» и его заменяют родители [16,34].
В психодинамической традиции еще со времен З.А.Фрейда сложились представления единства лечения и исследования по отношению к каждому конкретному пациенту. Проводимое во время терапии исследование помогает выяснить уровень развития ребенка, преобладающие объектные отношения, насколько развито его «Я». Это помогает найти наиболее эффективные способы взаимодействия с ребенком. Делать прогноз о длительности лечения [4,10].
Психофармакотерапия. Д.Н.Исаев (2005) выделил две группы показаний к назначению психофакмакотерапии: наличие в структуре заболеваний психопатологических симптомов и синдромов (например, тревоги, депрессии), наличие соматических нарушений, на которые психотропные препараты оказывают лечебное действие [5].
При соматических расстройствах дозы должны быть умеренными, так как чрезмерное уменьшение доз приводит к «зашториванию» симптоматики без лечебного эффекта. Длительность курса составляет 4-6 недель. Очень короткий курс, даже хорошо подобранного препарата, оказывает лишь симптоматическое действие, создавая условия для рецидива симптоматики.
При астенических состояниях с выраженной раздражительностью рекомендуют транквилизаторы, смягчающие эмоциональную возбудимость и аффективную насыщаемость переживаний [5,10].
Использование ноотропных средств в комплексной терапии неврозов (пирацетам, пиридитол, пантогам, фенибут), нормализуют метаболизм ВЦНС, оказывают благотворное влияние на мышление, память, внимание являются, таким образом, хорошими адаптогенами [5].
Применение лекарственных трав, по мнению А.Б.Смулевич [11], оправданно при отдельных приходящих симптомах гипотимии. К ним относятся неустойчивость настроения, утренняя вялость, слезливость, раздражительность, расстройства сна, аппетита. В эту же группу входят стертые соматизированные депрессии с минимальной выраженностью подавленности, проявляющиеся либо телесными симптомами (ощущение мышечного напряжения, слабости, стягивания в области головы и лица на фоне сниженного настроения), либо синестезии (ощущение нечеткости восприятия окружающего, мелькание мушек перед глазами, неустойчивость походки и др.) [11].
Семке В.Я. (цитата по Смулевич А.Б., 2001) все психотропные препараты растительного происхождения разделил на седативные и стимулирующие. Препараты седативного спектра (валериана, пустырник, боярышник, хмель, пион, пассифлора, вереск, душица) больше показаны при состояниях с раздражительностью и нарушениями сна. Травы со стимулирующим эффектом назначаются при выраженных астенических и анергических состояниях (настойка лимонника, женьшеня, экстракты элеутеракокка, родиолы розовой) [11].
По литературным данным хорошо зарекомендовали себя в клинике левзея, аралия, заманиха, зверобой продырявленный, относящиеся к группе фитоантидепрессантов, а так же препараты, включающие эти растительные средства (деприм, ново-пассит). Они эффективны при таких гипотимических проявлениях как подавленность, тревожность, нарушения сна.
Д.Н. Исаев рекомендует перечень случаев, в которых больному необходимо пригласить психоневролога: функциональные соматические расстройства различных органов и систем (головные боли и другие болевые состояния); органические соматические заболевания, неподдающиеся традиционному медикаментозному лечению; органические соматические заболевания, осложнившиеся нервно-психической симптоматикой; соматические заболевания у больных из неблагоприятных семейных или других микросоциальных условий (детдом, интернат), затрудняющих приспособление к условиям стационара; хронические соматические заболевания; инвалидность, связанная с физическим дефектом, требующая госпитализации или существенно ограничивающая активность ребенка; соматическое заболевание с высоким риском близкого летального исхода (болезни крови) [5].
Таким образом, среди детского населения широко распространены психосоматические расстройства. На сегодняшний день нет единого мнения касающегося определения понятия «психосоматическое расстройство», его классификации, единого подхода к диагностике и лечению. Патогенез сложен. Малоструктуированная клиника отличается несоответствием жалоб объективным данным. ПСР могут быть как соматическим проявлением невротических расстройств и психических заболеваний, конверсионных расстройств, так и невротическим сопровождением заболеваний. Терапия данного типа расстройств требует комплексного подхода со стороны педиатров, психиатров и психотерапевтов. Большое значение для терапии и профилактики имеют осознание ребенком собственного «я» в рамках клинической картины собственного заболевания, социальные и микросоциальные факторы. Неоценимую помощь в повседневной практике врача интерниста могут оказать меры по обоснованности терапии и дифференциальный подход к профилактике возникновения данных состояний у детей. Комплексная помощь детям с психосоматическими расстройствами должна предотвратить развитие ребенка по невротическому типу и фиксацию болезненных состояний.
Список литературы:
1. Александер Ф. Психосоматическая медицина. Принципы и практическое применение. - М.: Изд. ЭКСМО-Пресс, 2002. – 352 с.
2. Александровский Ю.А. Пограничные психические расстройства при соматических заболеваниях. Психотерапия и психофармакотерапия 2002; 1:4-7.
3. Антропов Ю.Ф. Невротическая депрессия у детей и подростков. - М.: Медпрактика, 2000. – 152 с.
4. Антропов Ю.Ф., Шевченко Ю.С. Психосоматические расстройства у детей и патологические привычные действия у детей и подростков. - М., Издательство Ин-та Психотерапии, 2000. – 304 с.
5. Исаев Д.Н. Психосоматические расстройства у детей: руководство для врачей. - СПб.: Питер, 2000. – 512 с.
6. Ковалев В.В. Психиатрия детского возраста: руководство для врачей. - М.: Медицина, 1995. – 560 с.
7. Любан-Плоца Б, Пельдингер В., Крегер Ф.. Психосоматический больной на приеме у врача. - СПб., 1996. – 255 с.
8. Тополянский В.Д., Струковская М,В, Психосоматические расстройства (руководство для врачей). - М.: Медицина, 1986. – 384 с.
9. Попов Ю.В., Вид В.Д. Современная клиническая психиатрия. - М.: Экспертное бюро-М, 1997. – 496 с.
10. Ремшмидт Х. Детская и подростковая психотерапия. - М.: Мир, 2001. – 650 с.
11. Смулевич А.Б. Депрессии в общей медицине: руководство для врачей. - М.: Медицинское информационное агентство, 2001. – 256 с.
12. Бреслау Н. Естественное течение тревожных расстройств и их связь с депрессией. Медикография 1998; 20 (2):6-9.
13. Брязгунов И.П. Психосоматика у детей. - Москва : Психотерапия, 2009. – 476с.
14. ГорячеваТ.Г., Султанова А.Л. Психологическая помощь детям с психосоматическими заболеваниями. Психотерапия в России: школы, научные исследования и практические достижения: матер. Всерос. науч.-практ. конф. по психотерапии и клинической психологии. - М.: Изд. Института психотерапии, 2000. – С. 129-130.
15. Захаров А.И. Психотерапия неврозов у детей и подростков. - М.: Медицина, 1982. – 216 с.
16. Захаров А.И. Ребенок до рождения и психотерапия последствий психических травм. - СПб.: Союз, 1998. – 104 с.
17. Микиртумов Б.Е. Клиническая психиатрия раннего детского возраста - СПб.: Питер, 2001. – 256 с.
18. Боброва Н.А. Междисциплинарные взаимодействия при оказании помощи детям с психосоматическими расстройствами в условиях детской поликлиники. Психотерапия в России: школы, научные исследования и практические достижения: матер. Всерос. науч.-практ. конф. по психотерапии и клинической психологии. - М.: Изд. Института психотерапии, 2000. – С. 125-126.
19. Бремс К. Полное руководство по детской психотерапии / пер. с англ. Ю. Брянцевой. - М.: ЭКСМО-ПРЕСС, 2002. – 640 с.
20. Буль П.И. Основы психотерапии. - М.: Медицина, 1974. – 310 с.
21. Игуменов С.А. Психотерапия и психокоррекция детей и подростков. - М.: Изд. Института психотерапии, 2000. – 112 с.
22. Оклендер В. Окна в мир ребенка. Руководство по детской психотерапии. - М.: Класс, 1997. – 336 с.
23. Астапов В.М. Тревожность у детей. - М.: Пэрсэ, 2001. – 160 с.
24. Брязгунов И.Н, Кизева А,Г, Митиш М.Д. и др. Изучение особенностей тревожности у детей с психосоматическими функциональными заболеваниями. Психотерапия в России: школы, научные исследования и практические достижения: матер. Всерос. науч.-практ. конф. по психотерапии и клинической психологии. - М.: Изд. Института психотерапии, 2000. – С. 127-129.
25. Захаров А.И. Предупреждение отклонений в поведении ребенка. - СПб: Союз, 2000. – 224 с.
26. Ивашкина М.Г. Использование психодрамы с игрушками в работе с подростками, страдающими тяжелыми соматическими заболеваниями (на примере гематологических больных г. Москва). Психотерапия в России: школы, научные исследования и практические достижения: матер. Всерос. науч.-практ. конф. по психотерапии и клинической психологии. - М.: Изд. Института психотерапии, 2000. – С. 134-136.
27. Билецкая М.П. Семейная психотерапия детей психосоматическими расстройствами (ЖКТ). . - Санкт-Петербург : Речь, 2010. -190 с.
28. Рудестам К. Групповая психотерапия. - СПб.: Питер Ком, 1999. – 384 с.
29. Пезешкиан Н. Психосоматика и позитивная психотерапия. - М.: Медицина, 1996. – 464 с
30. Вебер Г. Кризисы любви. Системная психотерапия Берте Хеллингера. - М.: Изд. Института психотерапии, 2000. – 304 с.
31. Аллон Д. Ландшафт детской души. Психоаналитическое консультирование в школах и клиниках. – СПб; Минск, 1997. – 256 с.
32. Осорина М.В. Секретный мир детей в пространстве взрослых. – СПб.: Питер, 2000. – 288 с.
33. Кравцова Н.А. Интегративная психотерапия детей и подростков, страдающих психосоматическими расстройствами. Психотерапия 2009; 1:38-43.
34. Фрейд А. Психология “Я” и защитные механизмы. - М.: Педагогика, 1993. – 144 с.
35. Гаваа Лувсан. Традиционные и современные аспекты восточной рефлексотерапии. – М.: Наука, 1990.- 576с.
36. Шпиц Р.А. Психоанализ раннего детского возраста. – М.: Пэрсэ; СПб.: Университетская книга, 2001. – 159 с.
37. Валлон А. Психическое развитие ребенка. - СПб.: Питер, 2001. – 208 с.
38. Выготский Л.С. Лекции по психологии. - СПб.: Союз, 1999. – 144 с.
39. Винникот Д.В. Маленькие дети и их матери. - М: Независимая фирма ”Класс”, 1998. – 80 с.
40. Уманский С.В., Уткин В,А, Психосоматические индукции в семье и их коррекция психотерапевтом. Журнал неврологии и психиатрии имени С. С. Корсакова 2009; 109 (9):40-3.
41. Эриксон Э. Детство и общество. - СПб., 1996. – 592 с.P. 345-52.
42. Гроф С. Путешествие в поисках себя. - М: Изд. Трансперсонального института, 1994. – 342 с.
43. Кемплер У. Основы семейной гештальттерапии. - СПб.: Изд. Пирожкова, 2001. – 224 с.
44. Rollo May. The Meaning of Anxiety. N.Y. Pocket Books, 1977.
45. Wood D.L. Physically manifested illness in children and adolescents. A behavioral family approach. Child Adolesc Psych Clin N Am 2001; 10 (3):543-62.